Их не вдохновляют билборды с призывами «Нас має бути 52 мільйони. Кохаймося!», не пугают шестипалые младенцы, вопрошающие с плакатов – «Мамо! Чому я урод?», и они точно не примут участие в конкурсе фотографий, пропагандирующих грудное кормление, под названием «Самая вкусная сися-2008» (без шуток, есть такой, проводится и активно рекламируется в нашей прессе неким Центром развития семьи «Калейдоскоп»). С другой стороны, их не увидишь толпящимися возле сберкассы в дни выплаты детских пособий, так как они – убеждённые чайлдфри, то есть люди, не имеющие детей сейчас и сознательно отказавшиеся иметь их когда-либо в будущем. О них с недавних пор заговорили СМИ, и, – будьте уверены, скоро в русскоязычном инфопространстве заговорят ещё больше, ибо чайлдфри объявила себя самая известная в этом самом пространстве «девушка из телевизора» Ксения Собчак. Ну а поскольку украинские медиа, к сожалению, часто отстают в освещении современных общественных тенденций, то самое время и нам заинтересоваться вопросом.

Для начала: чайлдфри (от английского «свобода от детей») нужно не путать с вынужденно бездетными (по новой моде именуемые «чайлдлесс»), которые бы детей и хотели завести, да по состоянию здоровья не могут. (Кстати, таких в Украине около миллиона пар, или 15% всех супругов, но государство почему-то не спешит им на помощь, предпочитая стимулировать деньгами лишь тех, кто рожает без особых проблем, и, как правило, не сильно «заморачивается» дальнейшей судьбой своих чад. Бесплодные же мамы и папы, зачастую просто не имеющие денег на лечение, при этом вынуждены в лучшем случае довольствоваться детьми из детдомов. Впрочем, примитивная демографическая политика наших властей — это отдельная тема.) Наши же герои, которых ещё обозначают просто как ЧФ, детей завести могут, но не станут этого делать принципиально. Такие люди в обществе были всегда, но в довольно малом количестве. Никто и не подумал бы относить их к некой отдельной социальной группе, если бы они сами не стали такой группой в конце прошлого века, когда в мире начали активно множиться разнообразные организации, движения и социальные сети. Как пишут практически все ресурсы, посвящённые чайлдфри, в 1992 году в американской Калифорнии, родине многих прогрессивных движений, школьная учительница Лесли Лафайет создаёт общественную сеть «ChildFree Network» (CFN), которая уже через недолгое время насчитывала 33 отделения с 5 тыс. участниками по всей стране. (Впрочем, есть информация, что история явления более древняя, и летопись нужно вести с 1970-х годов, когда в США существовала Национальная организация для не-родителей.) Много позже, в 2004-м, сообщество чайлдфри появляется в России, создав во всемирном «Живом журнале» страницу своего сетевого сообщества. Отдельного украинского сегмента пока, насколько известно автору, не существует, и наши соотечественники тусуются на страничке страны-соседа.
Между американскими и российскими (а с ними и украинскими, и даже редкими белорусскими) добровольно бездетными есть одно существенное различие. Оно в том, что наши ЧФ категорически и неоднократно заявляют любопытствующим: они НЕ движение, НЕ организация, НЕ политический проект и им подобное. У них нет никакого желания участвовать в уличных акциях, выборах, расклеивать или малевать на заборах свою агитацию и символику, которой у наших ЧФ тоже нет. И главная причина существования своего сообщества (или коммюнити) у наших сознательно бездетных такова: в среде (пусть и виртуальной) своих единомышленников они могут обмениваться практическими советами (например, по методам надёжной контрацепции), но главное – свободно посетовать на постоянную дискриминацию и психологическое давление общества. В давлении этом принимают участие очень многие – от родителей, докучающих вопросами о будущих внуках, до врачей, которые при малейшей возможности считают своим долгом почитать молодым женщинам мини-лекцию о необходимости рожать. А также знакомые с детьми, регулярно намекающие бездетным супругам, годами наслаждающимся свободой и друг другом – «Ну, вы-то когда наконец?», косо глядящие бабульки у подъездов и прочая и прочая. В нашем нетолерантном, несмотря на годы либерализации, обществе, выпадение из стандартов обычно воспринимается враждебно. И это касается не только секс-меньшинств (кажется, эти-то о себе заявили более чем предостаточно), но и самых обычных людей, например, отказавшихся от продолжения рода. В своём узком кругу угнетённые обществом чайлдфри отыгрываются на моральных угнетателях, называя их «детные», «родители-плодители», «размноженцы» и т. п. «Размноженцев» бездетные сознательно обвиняют (и зачастую вполне обоснованно) в том же самом эгоизме, который является основным грехом чайлдфри в глазах обывателей. Мол, как же можно не заводить детей и всю жизнь жить в своё собственное удовольствие? На что следует набор ответов, в частности, а как можно заводить детей ради собственного удовольствия? Удовольствие-то пройдёт, а детям жить в нашем не самом лучшем мире, с его экологическим кризисом, постоянной угрозой войн и терактов, уличным насилием и прочими ужасами… Это, конечно, утрировано, но примерный список причин, по которым здоровые, молодые и, что характерно, обычно вполне состоявшиеся (и состоятельные) люди отказываются участвовать в процедуре продолжения рода человеческого, таков (в произвольном порядке):
– людей на Земле и так слишком много, чего не скажешь о природных ресурсах и самой живой природе;
– жизнь на планете полна смертельных опасностей, и весьма безнравственно обрекать на эти опасности ни в чём не повинных детей (такая причина актуальна для жителей стран, где высок уровень преступности или угрозы терактов, например Израиля);
– им, бездетным, очень хорошо жить со своими партнёрами, а проблемы с детьми могут разрушить их идиллию;
– беременность и роды могут негативно сказаться на физической форме и здоровье женщины (особенно актуально для наших соотечественниц, знакомых с нашими же медицинскими реалиями);
– рождение и воспитание детей может затормозить, а то и разрушить карьерный рост;
– есть люди, которые просто не любят детей, не умиляются вечно мокрым и вопящим младенцам, превращающимся потом в агрессивных, часто очень неблагодарных по отношению к родителям подростков.
Свой выбор чайлдфри подтверждают примерами из жизни великих людей, добровольно отказавшихся оставлять потомство (среди них Леонардо да Винчи, Бернард Шоу и множество других; порой к чайлдфри причисляют и Иисуса Христа, детей не заведшего и в солидном в библейские времена возрасте, хотя сами ЧФ обычно нерелигиозны). Если попытаться создать портрет среднестатистического чайлдфри, то он выйдет таким (согласно источникам самих же ЧФ): это люди от 20 до 50 лет (преимущественно около 35), гетеросексуалы (вопреки мифу о чайлдфри как людях гомосексуальной ориентации), образованны (80% имеют высшее образование), любящие свою работу, имеющие постоянного партнёра (80% живут в официальном или гражданском браке), доход выше среднего. Причём подавляющее большинство ЧФ – женщины (что и неудивительно, ведь окончательное решение остаётся за ними), хотя каждый пятый бездетный – мужчина. В общем, в портрет вполне вписывается вышеупомянутая модная Ксения Собчак, публично заявившая о своём кредо: «Я считаю, что капитализм – лучший контрацептив. Когда у тебя нормальная жизнь, работа, образование, деньги и возможности, то абсолютно нет желания эту жизнь тратить на пеленки, борщи и прочие удовольствия».
Надо отметить, что пока постсоветские ЧФ ограничиваются дискуссиями в своём виртуальном сообществе, их заграничные единомышленники расширяют сферу деятельности и уже думают о выходе на политическую арену. К примеру, они ставят вопрос: если люди сознательно отказываются иметь детей (это желание подкрепляется хорошим владением методами контрацепции, а многие из чайлдфри решаются и на добровольную стерилизацию, чтобы уж наверняка), то отчего они должны своими налогами субсидировать детские сады и школы, а также поддерживать своими деньгами тех, кто в рождении детей видит неплохой источник существования? Ведь не секрет, что на детские выплаты неплохо живут иммигрантские семьи в Европе и люди, скажем так, с невысокими социальными потребностями, да и у нас после существенного роста подобных выплат материальное состояние людей, не обременённых ответственностью перед обществом, существенно возросло. В цивилизованных странах, где налогоплательщику постепенно предоставляют выбор часть своих налогов направлять на те нужды, которые он считает наиболее актуальными, претензии чайлфдри со временем могут дать о себе знать. В недалёком будущем особо активные надеются увидеть законодательно разделённые части общества – работающие и пополняющие бюджет, и рожающие и продолжающие род человеческий. Пока же они усиливают свои организации, а кое-где (например, в Австралии) помышляют уже и о политических партиях. Ну а в наших пространствах формализация «добровольно бездетных» может состояться, если давление общества приобретёт более выраженный характер. У наших северных соседей, в рамках борьбы за повышение рождаемости, отдельные политики уже призывают ввести налог для бездетных пар (такой, кстати, существовал в СССР), а также запретить аборты, стерилизацию и значительно усложнить процедуру покупки контрацептивов (с последним предложением, надо заметить, не так давно носился и наш Минздрав). Действие, как известно, рождает противодействие. Так что в ответ на подобные инициативы «неразмноженцы» могут заявить о себе и погромче. Надо отметить, что чайлдфри сторонятся политики (точнее, будучи слишком разнородными, не зацикливаются на ней). Но вот политика их не игнорирует. Особенно это видно в России, где демографическая политика становится элементом политики государственной. Это ожидаемо, ведь во всех милитаристских, авторитарных и тоталитарных странах государство старается влезть в семейную жизнь со вполне понятной целью – ему нужно побольше солдат, рабочих и налогоплательщиков, и добровольно бездетный поневоле противоречит государству. Или не поневоле: недавно в русском сообществе ЧФ активно обсуждался стишок, неумелый по форме, но с чётким содержанием – «Не хочу я для Путина деток плодить». Впрочем, это явный признак маргинального радикализма, а вот под сентенцией «Человек рождается для счастья, а не для демографических отчётов» могут подписаться многие добровольно бездетные, постоянно слышащие упрёки в личной вине за нерадужные демографические показатели. (То же, к слову, касается и малодетных семей, ощущающих похожее общественное давление в виде упрёков типа «Один ребёнок обязательно вырастет эгоистом», «Один сын – не сын» и т. п.) Впрочем, пока что государство до чайлдфри не добралось, а вот рынок на их запросы уже реагирует. Например, видя неплохой спрос на места отдыха, где люди хотят расслабляться без детей, туристический бизнес начал предлагать соответствующую услугу.
Завершая тему чайлдфри, хотелось бы ещё раз подчеркнуть: «неразмноженцы», в отличие от «детных», не навязывают посторонним своих взглядов. Они просто исповедуют простой жизненный принцип, который называют «принципом жизни чайлдфри», хотя, он, конечно же, куда более универсален – живи сам и не мешай жить другим. А что касается упрёков, что эдак и весь людской род вымрет, то на него ЧФ могут отвечать словами «зелёных»: «Проблема выживания человечества надуманна. Человека ещё ниоткуда не удавалось выжить».